Игорь Гамаюнов - Именем закона. Сборник № 2
— А ежели без расчета?.. И привет Леве?
— Ты что! Петля! Равелло удавит… Мы ж блатные, закон понимаем…
Матерый не удержался, фыркнул: закон!
— Ходки есть? — спросил резко. — Тянул?
— У меня — две, у него… — «лейтенант» вновь оглянулся на труп, — у Шила — четыре…
Матерый сунул «вальтер» за пояс.
— Помоги вытащить его, — приказал озабоченно.
Тело грузно опустилось на землю.
— Говорил же! — причитал «лейтенант», отирая ладони о брюки. — Зачем на мокруху идти? Не, чесалось у Шила! За десять-то кусков, тьфу! Если бы не Равелло…
Снова легкий хлопок. «Лейтенант» повалился на труп напарника, не застонав, словно в рот ему с размаху всадили кляп.
Матерый неторопливо осмотрелся. Вокруг стоял голый, тусклый весенний лес, превозмогающий прение трав и засилье глинистой, талой воды — пиши для своего воскресения.
Перевел взгляд на трупы. Это мясо надо упаковать в багажник: после придумать, где зарыть его; затем с машиной Левкиной разобраться — от нее многое потянется… не было печали!
И вдруг — голоса! Он ушам не поверил… Точно. Голоса. Люди. Идут сюда. Что им делать-то здесь в пору такую? С ума посходили? Слова… Что-то про подснежники, про сморчки… Ну сколько же на свете белом идиотов праздношатающихся! И все, как назло, там норовят очутиться, где дьявол бал правит…
Он влез в машину; газуя на раскисшей почве, развернулся и ринулся обратно, к шоссе. После, выбравшись на асфальт, рванул вперед, выжимая из двигателя весь ресурс мощности. Исподволь утешал себя: правильно, свидетелей убирать не стоило, да и не получилось бы, — тут пулемет нужен, а так — кинутся врассыпную, и… Но зато теперь — труба! Ненависти к Левке не было. Не деньги Левке нужны были. Деньги — гонорар этим ублюдкам дохлым. Концы Лева резал. Занервничал, трус, так и есть!
Теперь. Трупы, считай, уже найдены. Машину Левину тоже обнаружат, без вопросов. Дальше — просто. Выяснить личности ряженых — чепуха. Ситуацию поймут: неудачно нарвались. А зачем на гастроли пожаловали? Тоже, в общем, не тайна тайн. Преступный мир секреты хранит, как дырявый мешок — змей. Сведения из него просачиваются куда надо, руслами многочисленными и налаженными. Выйдут конечно же на Равелло, от него — к Леве, и начнется! Вся железнодорожная эпопея раскрутится, каналы сбыта, а далее — сопутствующие дела Хозяина, а на тех делах большие люди… А причиной — пугливенький Лева… Скотина, мразь!
Он с силой ударил кулаком по рулю. И тут пронзительно уяснил всю логику ситуации, ее закономерность и неотвратимость. Он не мог не убить ряженых, а ряженые не могли отказаться от убийства его, Матерого, ибо подчинялись закону шайки, где главенствовал наверняка деспотичный бандюга. А над бандюгой царил Лева, за которым стояли слишком большие деньги и связи, чтобы отказать Леве в мелкой услуге перерезать кому-то горло. Лева же нуждался в безопасности, иначе грозило бы ему лишь одно: смерть. Высшая мера. В лучшем случае — пятнадцать лет, означавшие ту же гибель, но куда более мучительную, долгую и страшную для него — изнеженного и праздного, нежели мгновение полета пули, вгрызающейся в сердце или мозг. Вот почему надлежало убрать тебя, Матерый. Твоя смерть, именно — смерть, являла залог безопасности Левы, равно как его смерть — залог твоей безопасности. Это не месть, не свара, не дележ добычи, это — деловые отношения. Ты еще лишь в общем понимал сущность происходящего, когда убивал «лейтенанта», но понимал верно, пусть и подумывал: не горячусь ли, вдруг да использовать гаденыша в качестве контактного звена, через которое выдернешь на свидание Леву? Нет. Покуда в шоке, быдло покорно, но после за него не поручишься. К тому же исчезновение Шила незаметным бы не осталось. Все ты грамотно сделал. Если бы не людишки в лесу, вообще бы… Так. Дальше думаем. К Равелло милиция притопает, ее таланты принижать не будем. Не сразу, не наскоком, но расколют они пахана. А тот? Сдаст Леву? Но ведь и только, насчет меня он — ни гугу, Равелло этот. А если гугу? Вряд ли. Хорошо: допустим, ни гугу. Тогда выход на меня исключительно через Леву. Вернее, через труп Левы. А здесь — прикинь. Где, когда видели тебя с ним, какая информация о тебе могла уйти по его знакомым — этого не существующего уже в принципе Левы? Вспомнилась дача, велюр дивана, мечта о сладком сне…
— Забот-то теперь, забот… — Он озадаченно посмотрел на часы. — До вечера надо что-то обязательно придумать, надо успеть… «Волгу» в порядок привести: кровь сзади на чехлах замыть, от пистолета освободиться… А как освободишься, если к арсеналу триста верст пилить, далеко тайник, а без оружия куда? Придется рисковать, придется и таскать с собой улику, и воспользоваться ею. А если ножом Леву? Но неизвестно еще, какая обстановочка сложится. Да и ненадежно ножом…
Неужели все кончено? Неужели сейчас начало краха? Тогда, в перестрелке на путях, он думал: финиш, приплыл к водопаду — ан обошлось вроде… Вдруг и здесь обойдется? Одно несомненно: предстоит разговор с Хозяином. Трудный разговор. Боязно и подумать о нем. Ведь предупреждал Хозяин, тысячу раз наказывал: не лезь в уголовщину, делом занимайся, зарабатывай, помогая людям и государству… Кивал ты, соглашался, а сам… В шестнадцатом бы веке тебе родиться, Матерый, был бы ты там к месту: большая дорога или широкое море, твоя любовь. Пиратом ты на свет явился, вольным разбойничком, и никак не мог приладиться к бумажно-компьютерному, жестокому веку, где убивают, душа в объятиях, а зарабатывают на резолюциях, связях и визах. Да, придется объясниться с Хозяином. Ибо: выйдут на тебя, выйдут и на него. А если его прижмут — все побережья всех морей обшарят, и уж про Азов не забудут…
А… убрать Хозяина? Еще хуже. Тогда точно на тебя выйдут.
— Ох, забот-то, — стиснул он зубы. — Ну, забот!
Неудача Льва КолечицкогоОн уехал, не дождавшись развязки. Страшась увидеть то, чего столь страстно желал все последнее время. Смалодушничал. Ведь там, у гаража, где разгружался Матерый, все бы могло и завершиться. Но — дрогнул, перевел стрелку на запасной вариант, чтобы не стать свидетелем бойни, убедив и себя, и наймитов — убийц то есть, да-да, именно — убийц! — и сам ты тоже убийца! — с ленцой убедив — чтобы авторитет не занизить: дескать, не стоит здесь, слишком людно, да и «Волгу» с трупом перегонять… Работайте «милицейских попутчиков». И смотался трусливо, скрывая ужас надменностью киношного мафиозо, — мол, времени нет, чтобы на пустяки его транжирить, дела ждут, сами разбирайтесь, шестерки… А теперь — жди! Жди, взвинчивая себе нервы, томясь в неизвестности. А если прикарманили наймиты деньги и — на вокзал? Вряд ли… Да и пусть бы так, пусть! Лишь бы…
Неужели положили Матерого? Весь этот комок мускулов, расчетливого ума… Даже если сразу в сердце попали, умирал он наверняка тяжело, до последнего вздоха борясь за жизнь, исходя кровью, ненавистью, вычислив все, и его, Льва, тоже…
Он вздрогнул. Звонок в дверь. Кто? Эти шакалы? А если засыпались, если милиция?
Судорожно выпил рюмку водки. Оглядел комнату. Картины, стильная мебель, видео, компьютер для телеигр, гобелены… Этого хотел всю жизнь? Ну, вот и… решается. Или твое, или…
Подошел к двери, ткнулся лбом в пухлую кожаную обивку.
— Кто? — проронил грубо.
— К Леве я, к Леве, — ответил приглушенно развязный, прокуренный голос.
Накинув цепочку, он открыл дверь. В узком просвете увидел незнакомого парня: кожанка, кепочка, скуластое лицо, стылый взгляд много разной погани видевших глаз; крупные черты лица.
— Привет от Шила…
— Где он?
Парень ногтем потрогал цепочку. Хмыкнул снисходительно:
— Так и будем… беседы беседовать?
— Именно, — отрезал Лева.
— В общем, — хмуро сказал гость, пальцем подняв козырек кепочки, — Шило передать просил: дело подняли большое, у тебя долю делить — стремно, езжай к ним, получи. Или у Равелло возьмешь, как знаешь. Я — кореш Шилов… На тачке я, таксер. Решай. Едем — едем. Нет — покеда. Все. Выдохся. Думай, свет очей моих. И еще — стольничек за визит. Я не курьер из конторы в контору. Отработал — отдай.
— С чего это я тебе… — начал Лева.
— А… с вас всех трех по стольничку, — с невозмутимой угодливостью разъяснил таксер. — И я — могила. Наворотили ведь? Значит, тоже рискую, не общественник-энтузиаст…
— А ехать куда? — Лев соображал: провокация? Не похоже. А если против него что-то ребятки замыслили? У сброда ведь логика путаная… Но тоже — какой резон?
Вот она — плата за трусость! А не дергался бы, не финтил, не стоял бы сейчас перед тобой этот подонок, никто бы не принуждал мчаться в неизвестность; сиди, пей водку да смотри телик — приключения разных там брюсов и джеймсов бондов…
— Так куда ехать? — повторил он.
— Ко мне. В Перово. Хата у меня там. — Таксер вздохнул: — Ты… быстрее прикидывай, голова, недосуг мне.
